Hollow Jack

Джек никогда не был великим или могущественным. Скорее, наоборот. Верите или нет - он был всего-навсего садовым гномом. Одним из дюжины маленьких духов, трудолюбивых и скромных, обхаживавших сад одной доброй ведьмы. Ну, пока старая колдунья не померла. Испустила ли она дух сама собою, или где-то в тёмном лесу её сожрали Чудовища, или мрачные люди с крестами сожгли её на костре - Джек не знал. Это ведь случилось за пределами сада. Это его опечалило - ибо пустой дом означал дикий, неухоженный, ненужный сад, а ненужный сад означал ненужных садовников. Обычно садовые гномы просто идут и ищут себе других хозяев; но ведьминский дом стоял в самой чаще Страшного Тёмного Леса, а Лес был неодолимой преградой для маленьких слабых созданий...
Впрочем, огорчался Джек недолго. Не прошло и трёх лун, как новая ведьма поселилась в старом доме. Она была не то сестрой прежней хозяйки, не то кузиной, не то просто подружкой - этого гномы не знали. Это их не интересовало. Это не имело отношения к саду. Главное, они снова стали нужны!
Увы, они ещё не знали, насколько сильно всё изменилось.
Новая хозяйка была самой настоящей злой ведьмой. Наверное, она варила в котле страшные проклятия, насылала порчи и сглазы на всех подряд и пекла в печи маленьких детей - этого Джек не видел, а потому не знал. Зато он видел, как переменился старый добрый сад. Он сделался мрачным и тёмным, каждый цветок отрастил шипы, и под каждым кустом и на каждом пеньке выросли ядовитые грибы. И ухаживал он теперь не за целебными травами, не за яблонями и вишнями, но за ядожалом, ядовитым плакульником, зубастым цапником и смертельным желудочным судорожником. Под окнами старого дома росли сплошь красавка да полынь, а над кривою трубой плакали почерневшие, скрюченные ивы со злыми лицами. Но это была ещё не беда; в конце концов, не всё ли равно, за какими цветами ходить? Беда была в другом. Один за другим, его братья и сёстры стали пропадать. И когда из трёх дюжин осталось только восемь, Джек впервые проявил интерес к делам хозяйки.
Он был уверен: это всё её рук дело.
И он оказался прав.
Нет, ведьма не жарила их в печи, не варила в котле, не кормила ими своих страшных кошек и сов. Ведьма просто брала их и клала в позолоченный ларчик. И там они и пропадали бесследно. Как и многое другое, что колдунья туда совала: цветы ли, волшебные ли зелья, кровь людская или плоть... Он видел, как старуха клала в ларец человечьих младенцев - и крики их смолкали навеки. И не только младенцев!.. Ларец был невелик, но вмещал в себя всё, что угодно; и взрослые мужи, и целые деревья могли скрыться в нём. Всё, что попадало в его утробу - чёрную, как сажа на боках ведьминого котла - пропадало бесследно. И вся семья Джека, большая и славная семья, тоже пропала.
Он видел ещё, как ведьма вынимала из ларца всякие вещи. Занятные, очень волшебные и сложные штуки, которые никогда туда не клала. Которые и в руках-то никогда не держала. Джеку всё равно было, что это за штуки, для чего они ведьме, откуда они берутся и что могут сделать. И спасенье бедных людских душ тоже не входило в его планы. Джек собирался спасти свою семью и свой сад; остальное было неважно. И спасти их он задумал способом простым и, наверное, не самым действенным. Когда однажды, чёрной ненастною ночью, колдунья уселась на свою метлу и умчалась на шабаш, садовый гном пробрался в её дом и отыскал ларец. Он не видел ни домовых, ни барабашек, ни камнеежек - никого, кто обитал прежде в этом доме; только кошки и совы лениво следили за ним своими страшными жёлтыми глазищами. Они могли разорвать его в клочья в мгновение ока - он ведь сам был чуть больше кота. Но Джек не испугался их, а они не тронули его. Они видели его в саду и знали - это тварь безобидная и бесполезная. Пусть ходит, где хочет.
Ларец был для гнома велик и тяжек, но Джек всё равно взял его и унёс из дому, спрятав под плащом; кошки и совы все уснули в тот час, потому что за окном сестрёнка Джека влезла на Сонную Вишню и обтрясла с неё весь цвет. Джек и сам чуть не заснул от её аромата! Но справился - он был, в конце концов, родовитый садовый гном. Что ему какие-то цветы. Он вынес ларец из дому и, что было духу, помчался в Тёмный Лес - в самую его глубину, в самые дебри. Он хотел унести ларец к старому дубу, на котором раз в три года рождались золотые жёлуди. У его корней гном хотел закопать эту жуткую вещь. Вот только не донёс Джек своей добычи.
Едва он взял в руки ларец, как им овладело неодолимое желание заглянуть внутрь. Показалось ему, будто там найдутся все его пропавшие родичи, и все пропавшие вещи, и цветы, и деревья, и даже человеки - хотя на человеков ему было плевать. Как такому можно было противиться?.. Половину дороги Джек держался - догадался, наверное, что это были какие-то злые чары. Ну, а потом не утерпел. Сел на землю под старой сосной и открыл ларец.
И тотчас ларец втянул его в себя - почти всего. И тело, и тонкую волшебную сущность. Кто знает, каким чудом успел Джек захлопнуть крышку - но было поздно. От него остались лишь тень, да отцовский плащик... да кусочек души. И каким-то чудом во всём этом уместилось сознание. И ещё волшебство: он и прежде умел вырастить цветок или деревце одним колдунством, а теперь плети и лозы заменили ему руки.
А ларец, не сумев сожрать его, сделался его частью. Отныне Джек мог открывать его, когда хотел, - и, как злая ведьма, мог класть в него что угодно и что угодно доставать. Ну, почти что угодно. Что угодно из того, что сложили в ларец сотни колдунов, владевших им прежде. Ещё ларец хотел есть - но Джек его не кормил, хотя голод злой вещи ощущал как свой собственный. Потому что ларец хотел горячей крови, а садовый дух был слишком слаб и слишком добр, чтобы кого-то убивать. Джек сделался хозяином ларца - кто знает, отчего вдруг своенравная вещица признала его владельцем. Ему совсем этого не хотелось - но избавиться от ларца он не мог. Закопать ларец под дубом он больше не мог - не хватило смелости похоронить себя с ним вместе, а ещё пришло осознание, что ведьма там быстро его отыщет. И снова засунет внутрь кого-нибудь из его родных.
Так что Джек решил просто уйти - и унести ларец от неё подальше. Он шёл и шёл всё глубже в Тёмный Лес, пока не пересёк его весь. А потом он шёл по полям и лугам, степям и пустыням, по горам и подземьям... наконец, он покинул грубые планы и стал погружаться всё глубже в Великую Бездну. Там, в глубинах Несбывшегося, где нет ничего телесного или грубого, маленький дух и сгинул бы с концами. Вместе с проклятым ларцом. Если бы однажды...
...а, впрочем, это уже совсем другая история.